Ветер перемен сдувает пыль!
Ветер перемен сдувает пыль!
Иногда на страницах газет или в передачах на ТВ можно слышать критические высказывания, суть которых сводится к тому, что шоу-бизнес захватил все, вплоть до театров и концертных программ, все поставлено в угоду узким интересам зрителей, которые все чаще «западают» на что-то яркое, кричащее и нередко бессмысленное.
Наверное, обидно слышать это тем поклонникам сценического искусства, которые и классические постановки ценят, и «на ура» воспринимают новые, авангардные решения, или ценителям эстрады, которые, делая в Крокус Сити Холл заказ билетов, мечтают увидеть необычный концерт, а вовсе не узнать, что они поддерживают безвкусные и малопонятные эксперименты.
Хотя, ничего нового критики не говорят — в точности такие же по сути речи звучали и раньше, когда происходила ломка привычных театральных или концертных стереотипов.
Наверняка без критических высказываний не обошлось и в древние времена, когда вакхические мистерии переродились в представления на сценах, а народные гуляния и истории стали перерабатываться драматургами.
Второй переломный момент настал, когда основанный на античных традициях (тоже когда-то бывших критикуемыми новинками), средневековый театр обогатился мастерством бродячих актеров, паяцев, комедии дель-арте. Не менее сложным был период перехода пасхальных и рождественских сцен из церквей на площади и в дома зажиточных горожан — ведь это тоже авангард, неслыханная ломка традиций, существовавших в то время.
В России театр тоже не сразу прижился — сколько было критики, когда Артамон Матвеев задумал открыть театр и собирал учеников в первую актерскую школу. Эксперимент удался, но быстро свернулся — еще бы, от стольких нападок, в том числе от церкви, называвшей «киянтры» греховным мракобесием.
В точности так же, когда Большой театр тоже решился на эксперименты (в том числе в связи с реконструкцией), критики не сказали ничего нового, разве что формулировки были современными, а суть нападок осталось прежней.
Авангардные эксперименты в театре нужны. Хотя бы для того, чтобы определить, что можно внедрить в этот вид искусства, а что будет выглядеть чужеродным. Если прекратить опыты, если запретить-отменить смелые решения, нестандартные режиссерские и постановочные ходы, то театр и сцена вообще просто застынут, станут этаким замшелым монстром, о котором останутся лишь воспоминания. А потому — ура смелости, открытости и новизне!
