Договор имущественного страхования. Судебная практика

Уважаемые клиенты!
Вы всегда можете обратиться к нам, если Вам нужны:
юридическая консультация по договору страхования;
помощь в правовом анализе договора;
необходимо составить исковое заявление (отзыв на исковое заявление), иные процессуальные документы;
адвокат для защиты Ваших прав в арбитражном суде;
нужно подать жалобу или надзорную жалобу на решение суда;
иные юридические услуги.

Самостоятельно разобраться в нюансах договора имущественного страхования Вам поможет следующая статья:

В статье на основании конкретных судебных дел анализируются особенности доказывания при страховании товаров в обороте факта наступления страхового случая в виде пожара, размера ущерба, понесенного страхователем или выгодоприобретателем при этом, а также делаются некоторые предложения о формулировках, раскрывающих определение страхового случая.

Интенсивное развитие страхования в России, появление нового круга собственников, а также активная политика банков по страхованию заложенного в обеспечение выданных кредитов имущества, в том числе и от пожара, способствуют достижению страховыми компаниями коммерческого успеха. Однако в равной мере эти факторы создают и благоприятную почву для совершения различных махинаций со стороны недобросовестных страхователей.

Несмотря на выход в свет Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования (Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 г. N 75 (далее - Обзор N 75)), а также несмотря на то что Президиум ВАС РФ информировал арбитражные суды о выработанных рекомендациях, арбитражные споры вокруг включения в договоры (стандартные правила) имущественного страхования условия об отказе в выплате страхового возмещения при наступлении страхового случае вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя не утихают.

Напомним, что позиция Президиума ВАС РФ в данном вопросе почти прозрачна (почти, поскольку существует иная позиция Президиума ВАС РФ по другому делу): условие договоров (стандартных правил) имущественного страхования об отказе в выплате страхового возмещения в случае наступления страхового события в результате грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя является ничтожным как противоречащее требованиям абз. 2 п. 1 ст. 963 ГК РФ.

С указанной позицией соглашаются и сотрудники Федеральной службы страхового надзора, имеющие непосредственное отношение к проверке стандартных (типовых) правил страхования, представленных страховыми организациями в орган страхового надзора вместе с заявлениями о выдаче лицензии на тот или иной вид страхования. По мнению Т.Г. Ермаковой, "любые положения, косвенно или напрямую указывающие на грубую неосторожность как на основание освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения, либо отказа в осуществлении страховой выплаты, либо непризнания события страховым случаем по договорам имущественного страхования, ничтожны, поскольку противоречат императивной норме закона".

Полагаем, что подавляющее число участников страховых отношений и лиц, осуществляющих правосудие (судей), понимают причины такого трепетного отношения страховщиков к подобного рода условиям договоров (стандартных правил) страхования. В подавляющем большинстве случаев указанные положения вносятся страховщиком действительно в силу объективных причин, таких как большое число мошеннических действий со стороны потребителей страховых услуг, недостатки или пробелы законодательства, противоречивость судебной практики. Однако, как мы считаем, такие положения отнюдь не свидетельствуют об ограничении ответственности страховщиков вопреки смыслу самого страхования.

В качестве наглядного примера приведем с подробным изложением правовых позиций сторон конкретное дело N А03-1566/05-19, связанное с пожаром на складе, в результате которого были уничтожены товары в обороте, находящиеся в залоге у банка. В данном споре в тесной взаимосвязи переплелись такие понятия, как "существенные условия договора имущественного страхования", "грубая неосторожность", "выгодоприобретатель", "размер ущерба", "страховой случай" и, наконец, "инсценировка страхового случая".

Некое потребительское общество (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд Алтайского края с иском к страховщику о взыскании страхового возмещения по договору страхования имущества.

Исковые требования были мотивированы тем, что в складском помещении общества в период действия договора страхования произошел пожар, в результате которого огнем было уничтожено имущество истца. По мнению общества, указанный факт наступления страхового события подтверждается протоколом осмотра места происшествия и планом-схемой к нему, актом о пожаре, справками экспертов, постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела. Страховщик исковые требования не признал, считая их необоснованными и не подлежащими удовлетворению, по следующим основаниям.

Договор страхования подлежал оценке с точки зрения ст. ст. 422, 432, 942 ГК РФ, поскольку стороны не достигли соглашения по такому существенному условию договора страхования, как определенное застрахованное имущество.

Из материалов страхового дела следовало, что между сторонами был подписан договор страхования имущества, являющегося предметом залога.
В силу п. 1 ст. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения.

В соответствии с п. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. К существенным условиям относятся условия, которые, в частности, названы в качестве таковых в законе.

Согласно п. 1 ст. 942 ГК РФ при заключении договора имущественного страхования между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение в том числе и об определенном имуществе либо ином имущественном интересе, являющемся объектом страхования. Указанное условие договора имущественного страхования является одним из существенных, без согласования которого договор страхования не может считаться заключенным в соответствии с правилами ст. 432 Кодекса.

По условиям договора страхования было застраховано имущество - товары в обороте, являющиеся предметом залога в обеспечение обязательств по кредитному договору. Банк, выдавший кредит, соответственно, был также привлечен к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего требований на предмет спора.

Как следовало из описи передаваемого на страхование имущества юридического лица, являющейся неотъемлемой частью договора страхования, на страхование были переданы отделочные материалы. Между тем общество представило в суд договор залога, по условиям которого в залог передаются товары согласно конкретной описи. В соответствии с этой второй описью в залог передано имущество, находящееся по двум различным адресам. Вместе с тем согласно условиям договора страхования имущество находилось только по одному адресу. Кроме того, в банковскую опись было включено имущество, не относящееся к отделочным материалам, а именно: двери, смесители для кухни, смесители для ванны, санитарный фаянс, плитка потолочная моющаяся, плитка потолочная штампованная, плинтус.

Важно отметить (сразу оговоримся, что иногда суды иначе подходят к решению данного вопроса: например, иной была позиция ФАС Западно-Сибирского округа по части индивидуализации застрахованного имущества, признания заключенным договора страхования по другому делу, о чем будет рассказано далее), что в соответствии с п. 1 ст. 339 ГК РФ в договоре о залоге должны быть указаны предмет залога, его оценка, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. Таким образом, исходя из существа залогового обязательства, при определении в договоре предмета залога должна быть названа не только родовая принадлежность имущества, но и другие признаки, позволяющие вычленить его из однородных вещей.

Следовательно, индивидуальных признаков вещей, составляющих массу застрахованного имущества, в договоре страхования не было приведено. Стало быть, в данном случае имело решающее значение местонахождение застрахованного имущества, а указание конкретного адреса, по которому находится это имущество, является одним из существенных условий договора страхования.

При таких обстоятельствах напрашивался вывод о том, что застрахованное имущество невозможно было отграничить от незастрахованного, поскольку договор страхования также не содержал никаких оговорок на этот счет. Поскольку стороны не достигли соглашения по одному из существенных условий договора страхования - объекту страхования как определенному имуществу, договор страхования следовало бы признать незаключенным и отказать в иске.

Кроме того, у истца не возникло права на получение страхового возмещения, так как выгодоприобретателем по договору страхования является третье лицо - банк. Правовая позиция в этой части сводилась к следующему.

В соответствии с положениями ст. 929 ГК РФ выгодоприобретателем по договору имущественного страхования является лицо, в пользу которого заключен договор и которому при наступлении предусмотренного договором страхового случая страховщик обязан выплатить страховое возмещение.

По условиям договора страхования страхователь имел право получить страховое возмещение при наступлении страхового случая, если не назначен выгодоприобретатель.

В соответствии с положениями п. 1 ст. 430 ГК РФ по договору, заключенному в пользу третьего лица, право требования к должнику об исполнении обязательств в свою пользу имеет не кредитор, а указанное либо не указанное в договоре третье лицо.

Конечно, в соответствии с п. 4 ст. 430 ГК РФ в случае, когда третье лицо, в пользу которого совершена сделка, отказалось от права, предоставленного ему по договору, кредитор может воспользоваться этим правом, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору. Доказательств отказа третьего лица (выгодоприобретателя по договору страхования) от своего права в порядке приведенной нормы в суд представлено не было.

С учетом положений ст. ст. 430, 929 ГК РФ правом требования исполнения обязательств по договору страхования, заключенному в пользу третьего лица (выгодоприобретателя), обладал не страхователь, а выгодоприобретатель, которым по рассматриваемому договору страхования являлся банк.

Страхователь также не доказал факт наступления предусмотренного в договоре страхования страхового случая, размер причиненного вследствие этого ущерба, наличие причинно-следственной связи между пожаром на складе и наступившими последствиями (ущербом).

А вот здесь и появилась довольно распространенная уловка страховщиков - так называемая грубая неосторожность. Договором страхования было предусмотрено, что страховым случаем не является событие, наступившее в результате умысла или грубой неосторожности страхователя (выгодоприобретателя). Под грубой неосторожностью понималось нарушение или несоблюдение страхователем (выгодоприобретателем) требований нормативных документов и инструкций по эксплуатации застрахованного имущества, использование его не по прямому назначению, несоблюдение правил и норм пожарной безопасности, техники безопасности.

Материалы дела содержали доказательства того, что обществом было допущено нарушение правил и норм пожарной безопасности.

Согласно ст. 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки.

Таким образом, обязанность страховщика выплатить страховое возмещение возникает с наступлением страхового случая, то есть события, предусмотренного договором страхования. Следовательно, наступление события, не имеющего признаков страхового случая, таковым не является в силу закона.

Казалось, что логика страховщика практически безупречна. Заявленное обществом событие не является событием, предусмотренным договором страхования, и, следовательно, не может быть признано страховым случаем по договору. Вместе с тем, несмотря на включение грубой неосторожности в состав страхового случая, аргумент страховщика не сработал. Во-первых, по причине наличия упомянутых рекомендаций Президиума ВАС РФ. Во-вторых, потому, что событие "пожар", предусмотренное договором страхования, по мнению суда, является объективно наступающим событием и его наступление или ненаступление не может зависеть от субъективного отношения страхователя к данному факту. В-третьих, потому, что несоблюдение страхователем правил и норм пожарной безопасности не доказывает наличия причинно-следственной связи между такими нарушениями и возникновением пожара. В-четвертых, по причине того, что данное обстоятельство, по мнению суда, не требовало исследования, поскольку истцом не был доказан тот факт, что пожар возник в используемом им складском помещении.

В отношении размера причиненного вследствие пожара ущерба, наличия причинно-следственной связи между пожаром на складе и наступившими последствиями (ущербом) ситуация складывалась следующим образом.

При разрешении страхового спора в суде каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (ст. 65 АПК РФ).
В целях установления и документального закрепления факта гибели имущества и иных обстоятельств, подтверждающих наступление страхового случая, наряду с условиями договора имущественного страхования применяются специальные нормативные акты.

Законодательством предусмотрены случаи, когда фиксирование тех или иных юридических фактов должно осуществляться путем составления в установленном порядке определенных документов.
Так, в соответствии с требованиями п. 27 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина России от 29 июля 1998 г. N 34н, п. 1.5 Методических рекомендаций по инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утвержденных Приказом Минфина России от 13 июня 1995 г. N 49, проведение инвентаризации обязательно в случае пожара, то есть в рассматриваемом случае. Обязанность составления документов по установленной форме, оформления результатов инвентаризации возлагается на руководителя организации в целях закрепления фактических данных после их непосредственного изучения.

Значение предусмотренных действующим законодательством документов состоит в том, что в них фиксируются указанные обстоятельства в первоначальной стадии. Они служат исходными документами при определении размера убытков, вызванных пожаром.

Как следует из положений ст. 929 ГК РФ, требования о получении страхового возмещения, заявленные в судебном порядке, должны подтверждаться не только доказательствами наступления страхового случая, но и доказательствами того, что в результате его наступления страхователю был причинен ущерб, с обоснованием его размера.

Следовательно обстоятельства дела в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания и не могут подтверждаться никакими другими доказательствами (ст. 68 АПК РФ).

Судом был сделан правильный вывод о том, что истец надлежащим образом не доказал размер причиненного ущерба, потому что представленные по делу доказательства не подтверждают причинение ему ущерба, материалы дела не содержат необходимых документов для установления размера убытков. К перечню таких документов суд справедливо отнес в том числе:
1) годовой бухгалтерский баланс;
2) отчет о прибылях и убытках общества на последнюю отчетную дату по всем складам, указанным в банковской описи закладываемого имущества (товара), находящегося по двум адресам, по которым на момент возникновения пожара находились отделочные материалы;
3) письменные ежемесячные сведения о наличии на складе предмета залога по состоянию на 1-е число в складских (балансовых) ценах на указанный предмет залога;
4) книгу записи залогов, обязательное ведение которой предусмотрено п. 3 ст. 357 ГК РФ;
5) материалы инвентаризации на дату пожара:
- приказ о проведении инвентаризации (по форме N ИНВ-22, утвержденной Постановлением Госкомстата России от 18 августа 1998 г. N 88);
- инвентаризационные описи товарно-материальных ценностей (по форме N ИНВ-3);
- сличительные ведомости результатов инвентаризации товарно-материальных ценностей (по форме N ИНВ-19);
- карточки складского учета;
- первичные документы, в том числе явившиеся основанием к внесению изменений в карточки складского учета: накладные, акты приема-передачи, договоры, счета-фактуры, платежные поручения, подтверждающие оплату приобретенного товара, товарно-транспортные накладные, инвойсы, счета, документы, подтверждающие таможенное оформление товара, полученного от зарубежных контрагентов, и уплату таможенных платежей, и т.п.;
- акты осмотра и тестирования товара, находившегося на момент пожара на складе;
- первичные документы бухгалтерского учета и иные документы (в том числе договоры и т.п.), подтверждающие факт наличия имущества на складе на дату пожара, а также содержащие сведения о заявленной истцом стоимости утраченного (поврежденного) имущества;
- акт об уничтожении списанного имущества (товара), заявленного к возмещению, или иной акт (акты), свидетельствующий о дальнейшей судьбе поврежденного в результате пожара и списанного имущества.

Не менее интересной была позиция и отношение суда к обстоятельствам пожара как инсценировке, а также к представленным сторонами документам.

К исковому заявлению была приложена удостоверенная круглой подлинной печатью Государственного пожарного надзора копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, утвержденная начальником пожарной части. Под надписью "копия верна" была учинена подпись; фамилия, имя, отчество лица, учинившего подпись, не указаны.

В свою очередь страховщик также представил копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. В судебном заседании истец представил дополнительные доказательства. Однако представленные им документы оказались не идентичными ранее представленным истцом и имеющимся в материалах дела. Иными словами, копии постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела по факту пожара оказались не тождественными друг другу.

Арбитражный суд, принимая во внимание положения ч. 6 ст. 71, ст. 66 АПК РФ, с целью установить подлинное содержание постановления об отказе в возбуждении уголовного дела истребовал материалы этого дела. Рассмотрев отказной материал по факту пожара, произошедшего в складском помещении, принадлежащем другому обществу, но по тому же адресу, суд установил, что оригинал постановления об отказе в возбуждении уголовного дела не идентичен ни копии постановления, представленной истцом, ни копии, представленной страховщиком. Так, в подлиннике постановления в правом верхнем углу отсутствовала подпись начальника пожарной части, тогда как на копиях постановления, представленных сторонами, эта подпись имелась. При этом суд отметил, что визуально надписи "утверждаю", исполненные на копиях постановления, представленных сторонами, совершенно не идентичны. Кроме того, явно неодинаковой оказалась подпись начальника пожарной части на каждой из копий постановления и на подлиннике документа.

Помимо этого, судом отмечено, что на листе подлинника постановления имеются справа проколы от подшивки документа, тогда как на ксерокопиях постановления отпечатки этих проколов отсутствуют.

Даже после дополнительной проверки прокуратурой материалов дела об отказе в возбуждении уголовного дела по факту пожара в период рассмотрения дела по существу значительные различия в документах не были устранены и им не была дана надлежащая оценка. Также от прокуратуры не были получены какие-либо разъяснения по факту изъятия с места пожара согласно протоколу осмотра места происшествия, касающегося иного общества, образцов электропроводки и исследований, проведенных в период дознания экспертами, давшими свое заключение по факту пожара почему-то уже на складе потребительского общества (истца).

При таких обстоятельствах с учетом того, что суду каких бы то ни было пояснений из пожарной части по поводу того, почему подлинник постановления не тождествен ни одной из копий, не представлено, суд пришел к правильному выводу: факт пожара на складе общества, в результате которого обществу был причинен ущерб, не может считаться доказанным, как и не может быть установлена причинно-следственная связь между пожаром на складе и наступившими последствиями (вредом).

15 марта 2006 г. решением Арбитражного суда Алтайского края по делу N А03-1566/05-19 в удовлетворении исковых требований было отказано. Примечателен тот факт, что в резолютивной части своего решения суд указал на направление данного решения для информации прокурору одного из районов.

19 июля 2006 г. постановлением апелляционной инстанции Арбитражного суда Алтайского края указанное решение было оставлено без изменения, а апелляционная жалоба страхователя - без удовлетворения.

Постановлением ФАС Западно-Сибирского округа от 7 ноября 2006 г. N Ф04-7381/2006(28189-А03-8) указанные решение и постановление оставлены без изменения, а кассационная жалоба - без удовлетворения.

Помимо названных обстоятельств, арбитражный суд кассационной инстанции посчитал необходимым указать на пороки сделки по страхованию, несмотря на отказ страховщика от данной позиции в суде первой инстанции. Судебная коллегия мотивировала свою позицию следующим образом.

В соответствии с правилами ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора и условия, необходимые для договоров данного вида.

Предметом страхования в договоре названы товары в обороте, являющиеся предметом залога по договору залога. По договору залога в описи заложенного имущества содержались сведения о залоге товаров в обороте с указанием квадратных метров и цены (оценочной, залоговой) линолеума, плитки двух видов, плинтуса, плитки керамической, санитарного фаянса, дверей, смесителей кухонных и для ванн. Кроме сведений о количестве и цене залогового имущества, другой информации о передаваемых в залог товарах не содержалось.

В описи же, приложенной к договору страхования, говорилось о страховании строительных материалов, к которым нельзя отнести двери и смесители, указанные в договоре залога, на который содержится ссылка в договоре страхования.

В то же время в акте о списании товаров, поврежденных в результате пожара, истцом указывается подробная техническая характеристика, в частности, дверей различных размеров и изготовленных из различных пород дерева и линолеума различных наименований и производителей.

Таким образом, любой товар, в том числе строительные материалы, имеет подробную техническую характеристику и индивидуальные признаки, которые позволяют обособить этот товар от другого, сходного с ним, и эти индивидуальные признаки не указаны как в договоре залога товаров в обороте, на который содержится ссылка в договоре страхования, так и в описи строительных материалов, которая являлась приложением к договору страхования.

Следовательно, не содержащий индивидуальных признаков товаров, подлежащих страхованию, договор страхования не включает в себя существенное условие о предмете страхования и в силу правил ст. 432 ГК РФ не может считаться заключенным и не влечет какой-либо ответственности для страховой компании.
При таких обстоятельствах у арбитражного суда имелись основания указать на неправомерность и недоказанность исковых требований и принять судебные решения об отказе в иске.
Свое отношение к наличию в договоре страхования "грубой неосторожности" в составе описания страхового случая кассационная инстанция, к сожалению, не высказала.

С учетом позиции судов, не признающих условия договора имущественного страхования, предусматривающие отказ или освобождение страховщика от выплаты вследствие грубой неосторожности, а также с учетом неоднозначного толкования норм ст. 963 ГК РФ, принимая во внимание чаяния страховщиков, не желающих покрывать чью-то беззаботность в сохранении застрахованного имущества (иногда и бездействие страхователя в вопросах элементарного соблюдения правил пожарной безопасности), можем предложить следующий выход.

Если учесть, что обязанность страховщика выплатить страховое возмещение возникает с наступлением страхового случая, то есть события, предусмотренного исключительно договором страхования (ст. 929 ГК РФ), представляется целесообразным формулировать уточнения в договоре не как исключения из страхового покрытия и не как отказ в выплате или как основание освобождения страховщика от выплаты при грубой неосторожности.

Согласно п. 1 ст. 942 ГК РФ при заключении договора имущественного страхования между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение в том числе и о характере события, на случай наступления которого осуществляется страхование (страхового случая). Таким образом, стороны (страховщик и страхователь) при заключении договора страхования могут достигнуть соглашения и обусловить наступление страхового случая по договору лишь наступлением указанных событий в совокупности, а не наличием одного из перечисленных событий.

Таким образом, в договоры страхования, по нашему мнению, может быть включена следующая формулировка: "Страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату. По настоящему договору страховым случаем признается повреждение и (или) уничтожение застрахованного имущества в результате пожара, происшедшего в период действия договора страхования при безусловном, надлежащем выполнении страхователем и (или) выгодоприобретателем требований (правил) пожарной безопасности. Под требованиями (правилами) пожарной безопасности следует понимать комплекс положений, устанавливающих обязательные требования пожарной безопасности, содержащиеся в Федеральном законе "О пожарной безопасности", в принимаемых в соответствии с ним федеральных законах и законах субъектов Российской Федерации, иных нормативных правовых актах, нормативных документах уполномоченных государственных органов, в частности стандартах, нормах и отраслевых правилах пожарной безопасности, инструкциях и других документах, направленных на предотвращение пожаров и обеспечение безопасности людей и объектов в случае возникновения пожара".

При решении вопроса о признании или, напротив, непризнании наступившего события страховым случаем, вопроса о нарушении страхователем либо выгодоприобретателем требований (правил) пожарной безопасности, способствовавших возникновению пожара, страховщикам, как мы полагаем, необходимо выяснять, в чем конкретно состояло ненадлежащее исполнение либо невыполнение данных правил, имеется ли причинная связь между допущенными нарушениями и наступившими последствиями, и указывать на это в письменном отказе в страховой выплате со ссылкой на конкретные пункты правил пожарной безопасности, которые были нарушены.

Возвращаясь к вопросу о необходимости указания индивидуальных признаков товаров, подлежащих страхованию, как элемента существенного условия о предмете страхования, приведем пример из другого дела, также связанного с пожаром на складе.

ООО обратилось в Арбитражный суд Томской области с иском к ЗАО о взыскании страхового возмещения по договору страхования имущества. Исковые требования мотивированы тем, что в результате пожара было уничтожено имущество, принадлежащее ООО и застрахованное по договору в ЗАО, однако страховщик от исполнения обязательств по страховой выплате отказался. Представитель ответчика исковые требования не признал, указав на пороки сделки по страхованию и заявив о необходимости оценки страхового договора с точки зрения ст. ст. 422, 432, 942 ГК РФ, поскольку стороны не достигли соглашения по такому существенному условию договора страхования, как определенное имущество, являющееся объектом страхования. В этой связи следует считать договор страхования незаключенным. Кроме того, представитель страховщика сослался на недоказанность факта пожара на складе ООО, на то, что в результате пожара именно этой организации был причинен ущерб, а также на то, что страхователем не обоснован размер ущерба.

Решением Арбитражного суда Томской области от 28 февраля 2006 г. в иске отказано вследствие недоказанности повреждения или уничтожения в результате пожара именно застрахованного имущества и, кроме того, по той причине, что правом на страховое возмещение обладает не страхователь, а банк, являющийся выгодоприобретателем по договору страхования.

Постановлением апелляционной инстанции Арбитражного суда Томской области от 17 апреля 2006 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Постановлением ФАС Западно-Сибирского округа от 31 августа 2006 г. N Ф04-5536/2006(25902-А67-36) ранее принятые судебные акты по делу были отменены и дело передано на новое рассмотрение в первую инстанцию того же суда.

Кассационная инстанция посчитала выводы суда преждевременными, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, в том числе и в части необходимости индивидуализации застрахованного имущества, по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 357 ГК РФ залогом товаров в обороте признается залог товаров с оставлением их у залогодателя и с предоставлением залогодателю права изменять состав и натуральную форму заложенного имущества (товарных запасов, сырья, материалов, полуфабрикатов, готовой продукции и т.п.) при условии, что их общая стоимость не становится меньше указанной в договоре залога. По условиям договора страхования имущества, являющегося предметом залога, стороны согласовали залог товаров в обороте. Таким образом, для исполнения обязательств страхования необходимым условием является наличие у страхователя товаров на сумму, указанную в договоре страхования, наличие индивидуализирующих признаков застрахованного имущества не обязательно.

Подтверждением воли сторон на страхование товара в обороте является также указание в страховом полисе суммы страховой стоимости. Ответчик не представил доказательств наличия на момент пожара у истца товаров на меньшую сумму, нежели указано в договоре страхования.

Иначе говоря, суд кассационной инстанции фактически указал, что "наличие индивидуализирующих признаков застрахованного имущества не обязательно".
С данной позицией суда трудно согласиться, тем более при наличии противоположной позиции того же суда по делу N Ф04-7381/2006(28189-А03-8).

Вместе с тем, анализируя положения п. 1 ст. 357 ГК РФ, суд кассационной инстанции, как мы полагаем, не учел то обстоятельство, что основанием для рассмотрения требований истца являются страховые, а не залоговые правоотношения. Статья 357 ГК РФ определяет правовой режим залога товаров в обороте и не определяет существенные условия договора страхования, в частности условие достижения соглашения об определенном имуществе, являющемся объектом страхования. Любой товар, в том числе товар в обороте, имеет подробную характеристику, родовую и видовую принадлежность и индивидуальные признаки, которые позволяют обособить этот товар от другого, схожего с ним. Указание в договоре страхования на перечень конкретного, обладающего индивидуальными признаками застрахованного имущества необходимо для того, чтобы отграничить застрахованное имущество от незастрахованного и индивидуализировать его в момент наступления страхового случая. Следовательно, наличие индивидуализирующих признаков застрахованного имущества в договоре страхования обязательно и необходимо, особенно при рассмотрении заявленных событий по риску "пожар".

В качестве примера, представляющего интерес с точки зрения отказа судом во взыскании со страховой компании суммы страхового возмещения по договору страхования имущества (товары в обороте, являющиеся предметом залога), можно привести гражданское дело N А56-60135/2005, которое было предметом рассмотрения в Арбитражном суде Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Как следовало из материалов дела, между страхователем и страховщиком был заключен договор страхования имущества, принадлежащего страхователю. Имущество было застраховано от гибели, утраты или повреждения, в том числе вследствие пожара.
Стороны согласовали размер страховой суммы исходя из балансовой (учетной) стоимости имущества.

Объектом имущественного страхования признавались находившиеся в залоге у выгодоприобретателя-банка по четырем договорам залога товары в обороте. Эти договоры стороны рассматривали в качестве неотъемлемой части договора страхования.
Застрахованное имущество залогодатель, он же страхователь, обязался хранить в трех согласованных местах (на складах).

Одновременно в этот же период действовали заключенные истцом с двумя другими страховщиками договоры страхования имущества других находившихся в залоге у банков товаров в обороте. При этом с первым из страховщиков были согласованы те же три места хранения, что и с ответчиком по настоящему делу, а со вторым - два места хранения из тех же трех.

В результате пожара на одном из складов истца были уничтожены все находившиеся в этом месте хранения товары, что явилось поводом для обращения страхователя к трем страховщикам с заявлениями о выплате страхового возмещения.

Истец представил в суд постановление следователя, из которого следовало, что пожар произошел в результате умышленных действий неустановленного лица, действия которого следователем квалифицированы по ч. 2 ст. 167 УК РФ как "умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога", и заключение эксперта о поджоге как причине пожара. Таким образом, действия истца свидетельствовали о том, что он придавал юридическое значение причине пожара. По мнению суда первой инстанции, причина пожара не имела значения для оценки факта наличия страхового случая.

Суд первой инстанции, принимая решение о взыскании страхового возмещения с одного из страховщиков, пришел к выводу о наличии у истца права на получение страховой выплаты, поскольку наступил предусмотренный договором страховой случай (пожар) и истец представил ответчику полный пакет документов, необходимых для принятия решения о выплате страхового возмещения.

С указанной оценкой судом первой инстанции обстоятельств дела апелляционная инстанция не согласилась (Постановление Апелляционного арбитражного суда по делу N А56-60135/2005).

При заключении договора стороны согласовали конкретный перечень страховых случаев, перечисленных в стандартных правилах страхования. В одном из пунктов правил страхования было указано следующее событие: "Преднамеренные действия третьих лиц, направленные на повреждение или уничтожение застрахованного имущества". Этот риск, к которому следует отнести и пожар в результате умышленных действий лица (то есть поджога), стороны не отнесли к числу страховых случаев.

Таким образом, представленные истцом документы об умышленном уничтожении застрахованного имущества путем поджога и последовавшего затем пожара не подтверждали наличие предусмотренного договором страхового случая, с которым связывается возникновение у ответчика обязательства по выплате страхового возмещения.

Апелляционная инстанция также учла, что объектом страхования по договору имущественного страхования являлись заложенные в банке товары в обороте определенных номенклатурных групп на определенную сумму. Истец был вправе изменять состав и натуральную форму предмета залога в пределах номенклатурной группы при условии, что его общая стоимость не становится меньше общей залоговой стоимости.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции указал, что особенностью такого вида залога, как залог товаров в обороте, является предоставленное ст. 357 ГК РФ залогодателю право изменять состав и натуральную форму заложенного имущества. Поэтому предметом такого вида залога является имущество, определенное групповыми признаками. Статьей 357 ГК РФ установлено, что единственным документом, в котором отражаются операции, влекущие изменение состава заложенных товаров, является книга записи залогов.

Следовательно, истец был обязан в силу ст. ст. 65 и 68 АПК РФ в подтверждение своих требований о возмещении ущерба в результате гибели застрахованных товаров в обороте представить книгу записи залогов, в которой были бы отражены операции с товарами, являющимися объектом страхования по указанному выше договору.

В противном случае при наступлении страхового случая становится невозможным установить, что страховой случай произошел именно с тем имуществом, которое было застраховано ответчиком. На необходимость выяснения указанного обстоятельства обращено внимание судов в п. 15 Обзора N 75.
В материалах же дела имелись лишь сведения о составе заложенных товаров только на момент заключения договоров залога.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции было установлено, что книга записи залогов истцом велась в электронном виде. Поскольку книга записи залогов исходя из положений ст. 10 Федерального закона от 21 ноября 1996 г. N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" относится к числу регистров бухгалтерского учета, а п. 19 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина России от 29 июля 1998 г. N 34н, предусмотрено, что при ведении регистров бухгалтерского учета на машинных носителях информации должна быть предусмотрена возможность их вывода на бумажные носители информации, истец, безусловно, имел возможность и был обязан в подтверждение гибели застрахованных товаров в обороте представить такую книгу в суд в письменной форме.
Истец книгу записи залогов в суд не представил, а судом первой инстанции ходатайство ответчика об истребовании у истца такой книги было необоснованно отклонено.

Поскольку в материалах дела книга записи залогов отсутствовала, была исключена сама возможность установить наличие и состав заложенных товаров в обороте, составлявших объект страхования по состоянию на день пожара, сопоставить эти сведения с документами об уничтоженных в результате пожара товарах и в конечном счете решить, произошел ли страховой случай именно с тем имуществом, которое было застраховано страховщиком.

Таким образом, рассмотрев представленные доказательства, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о недоказанности истцом наличия страхового случая, предусмотренного договором страхования, и убытков в заявленном размере. Решение Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 17 июля 2006 г. по делу N А56-60135/2005 было отменено, в удовлетворении иска было отказано.

Суд кассационной инстанции подтвердил законность принятого судом второй инстанции решения (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 8 февраля 2007 г. по делу N А56-60135/2005), поскольку истец (страхователь) не представил страховой компании подтвержденную данными бухгалтерского учета опись погибшего в результате пожара имущества, книгу записи залогов и иные надлежащим образом составленные документы об операциях с товарами, находившимися на сгоревшем складе, в связи с чем невозможно произвести расчет размера взыскания убытков.

Определением ВАС РФ от 20 июня 2007 г. N 6685/07 в передаче в Президиум ВАС РФ дела N А56-60135/2005 Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области для пересмотра в порядке надзора Постановления арбитражного апелляционного суда и Постановления федерального арбитражного суда по этому делу было отказано.

Важно отметить, что по данному делу судебная коллегия ВАС РФ обратила внимание на следующие немаловажные обстоятельства. Во-первых, страхователь застраховал товар в обороте, находящийся в залоге и хранящийся в трех разных местах, одновременно у трех страховщиков (в производстве того же арбитражного суда рассматривается аналогичное и связанное с данным пожаром гражданское дело по иску к другому страховщику).

Во-вторых, страховая компания в суде первой инстанции заявила ходатайство о фальсификации доказательств: акта осмотра и проверки товарно-материальных ценностей по состоянию на дату пожара и выписки из книги залога на эту же дату. Истец согласился исключить указанные документы из числа доказательств. Книгу записи залогов и иные доказательства операций с товарами, находящимися на складе во время пожара, истец не представил, поэтому суды апелляционной и кассационной инстанций обоснованно пришли к выводу о недоказанности наступления страхового случая в отношении товаров на сгоревшем складе на заявленную в иске сумму.

Нетрудно заметить, что при указанных обстоятельствах страховщики должны быть заинтересованы в изменениях, дополнениях существующих договоров имущественного страхования. С учетом складывающейся судебной практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования имущества, в частности, в которых предусмотрен такой риск, как пожар, страховщик также должен быть заинтересован в совершенствовании работы по противодействию и предотвращению мошенничества в данной сфере. В свою очередь страхователь заинтересован в прозрачности отношений со страховщиками. Оперативное реагирование сторон договора страхования имущества на новые подходы судов позволит снять напряженность в их взаимоотношениях и повысит степень доверия друг к другу, что мы считаем немаловажным для дальнейшего развития страхования в России.

И.Е.Кушнир