Задержание подозреваемого

Согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству задержание подозреваемого представляет собой не только меру процессуального принуждения и неотложное следственное действие, но и основание для признания лица подозреваемым. В этой связи глубокий анализ процессуальной формы и содержания института позволит определить начальный момент появления фигуры подозреваемого в уголовном процессе, а, следовательно, и начальный момент осуществления уголовного преследования лица.

Предусмотренные ст. ст. 91 и 92 УПК РФ основания и порядок задержания подозреваемого представляют собой совокупность действий, состоящую из фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления (физический захват лица, захват с поличным), доставления данного лица, оформления протокола задержания и допроса указанного лица. Следует отметить, что данная совокупность действий не представляет собой целостную правовую систему. Отсутствие и эпизодичность законодательной регламентации института задержания подозреваемого создают как практические проблемы применения этой меры принуждения, так и препятствуют выработке единого теоретического представления о ней.

Так, до сих пор нет единого мнения о том, что в себя включает понятие "задержание подозреваемого": или только фактический захват лица, или совокупность действий, включающую кроме физического захвата и действия по доставлению лица с последующим процессуальным оформлением протокола задержания. Выработка же единого понимания процессуальной формы и содержания института задержания позволит также решить спорный вопрос о начальном моменте реализации функции уголовного преследования в отношении лиц по подозрению в совершении преступления, т.е. вопрос о начальном моменте появления в уголовном процессе фигуры подозреваемого.

Ряд авторов считают, что лицо следует признавать подозреваемым с момента его фактического задержания, а не с момента оглашения протокола задержания, который составляется не позже чем через 3 часа после доставления задержанного в орган дознания или к следователю. Тем самым они признают тот факт, что с момента физического захвата реализуется функция уголовного преследования и с этого же момента задержание следует считать состоявшимся. В подтверждение данной точки зрения исследователи, как правило, ссылаются на п. 11 ст. 5 УПК РФ, в котором определено, что "задержание подозреваемого - мера процессуального принуждения, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем или прокурором на срок не более 48 часов с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления". Безусловно, что первоначальным моментом задержания подозреваемого является его физический захват, однако это не означает, что само задержание как система действий закончено. Главой 12 УПК РФ регламентированы основания и порядок задержания, где кроме фактического захвата упоминаются процессуальные действия по доставлению, составлению протокола задержания и допроса подозреваемого. Более того, уголовно-процессуальный закон не регулирует порядок фактического задержания и доставления - все это свидетельствует о том, что задержание подозреваемого более сложный институт, чем он кажется на первый взгляд.

В п. 2 ч. 1 ст. 46 УПК РФ указано, что подозреваемым является лицо, которое задержано в соответствии со ст. ст. 91, 92 УПК РФ, т.е. для признания лица подозреваемым следует соблюдать порядок задержания: "захват", доставление и необходимость в срок не более 3 часов составления протокола задержания, в котором делается отметка о том, что подозреваемому разъяснены его права. Согласно данному положению в УПК, лицо по подозрению в совершении преступления становится подозреваемым, если не нарушена процессуальная форма института задержания, т.е. не нарушены основания и порядок его задержания, а это, в свою очередь, указывает на то, что сам институт задержания помимо физического захвата включает в себя доставление и составление протокола задержания.

Другой аргумент, приводимый сторонниками узкого подхода к определению процессуальной формы и содержания института задержания подозреваемого, основывается на разъяснении Конституционного Суда Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова. В своем Постановлении Конституционный Суд РФ указал: "Понятия "задержанный", "обвиняемый", "предъявление обвинения" должны толковаться в их конституционно-правовом, а не в придаваемом им Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР более узком смысле. В целях реализации названного конституционного права необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование. При этом факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении его следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него...". Фактически из вышеизложенного следует, что лицо становится подозреваемым не с момента оглашения протокола задержания, а с момента фактического задержания, а это, в свою очередь, означает, что и с этого же момента процессуальное задержание окончено. Логика сторонников данного подхода в определении содержания и формы института задержания выглядит более чем совершенной. Однако из указанного разъяснения Конституционного Суда РФ нельзя выдергивать отдельные части, следует рассмотреть данное Постановление целиком. Процитированному выше пункту в Постановлении предшествует следующее положение: "Поскольку конституционное право на помощь адвоката (защитника) не может быть ограничено федеральным законом, то применительно к его обеспечению понятия "задержанный"...". Из этого же следует, что речь идет не об определении процессуального статуса лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, а об обеспечении данного лица правом на защиту. Следовательно, полностью нельзя согласиться с выводом о том, что институт задержания подозреваемого ограничивается только фактическим задержанием и с этого момента лицо считается подозреваемым.

Приверженцы "широкого" понимания института, руководствуясь формальным подходом и исходя из положений ст. ст. 91, 92 УПК, полагают, что процессуальное задержание заканчивается составлением протокола задержания, и именно с этого момента задержание считается оконченным, а следовательно, задержанное лицо становится подозреваемым.

Хотя сторонниками данного подхода, как правило, являются практические работники, именно на практике и возникают сложности с применением данного задержания. Не секрет, что между физическим и юридическим задержанием возможен временной интервал, который зачастую может измеряться не часами, а сутками, что не предусмотрено УПК, тем более Конституцией Российской Федерации.

Неопределенность в данном вопросе способствует увеличению случаев нарушения норм УПК, затрудняет деятельность по раскрытию преступлений. По мнению автора, причина неопределенности в том, что данный институт из-за своей унифицированности не может объективно в существующем на сегодня виде отвечать потребностям практики и теории.

Для устранения этой неопределенности целесообразно выделить основные элементы формы и содержания института задержания подозреваемого и, применив метод анализа, исследовать их.

Содержание института задержания включает в себя закрепленные в УПК действия, которые ограничивают права лиц (фактическое задержание, доставление, оформление протокола задержания); а также элементом содержания данного института следует считать участников, уполномоченных проводить указанные действия.

В то же время наиболее остро как в теории, так и на практике стоит вопрос об определении процессуальной формы института задержания подозреваемого, к которой относят основания и порядок, предусмотренные в ст. ст. 91, 92 УПК, а также степень неотложности проведения задержания (наличие или отсутствие заранее вынесенного постановления органа дознания, дознавателя, следователя). Кроме этого, следует к форме отнести и соответствующий временной этап, стадию уголовного процесса, на котором возможно проводить процессуальное задержание.

Именно наличие и соблюдение законодательно закрепленной процессуальной формы и содержания, а также основных их элементов, образует институт задержания. Данный институт должен применяться дифференцированно, на основе единого понимания всеми участниками уголовного процесса его многообразных процессуальных форм и содержания.

В этой связи, по мнению автора, необходима дифференциация оснований для проведения задержания лиц по подозрению в совершении преступления по следующим двум направлениям: возможность проведения задержания до возбуждения уголовного дела и после возбуждения уголовного дела.

Так, при наличии возбужденного уголовного дела следует применять концепцию сторонников "узкого" подхода - когда следователь выносит постановление, затем лицо задерживается и с момента фактического задержания признается подозреваемым. Особенность данной модели в том, что уполномоченное лицо (орган дознания, дознаватель, следователь или прокурор) в рамках возбужденного уголовного дела реализует функцию уголовного преследования в отношении лица с момента его физического захвата, когда у следователя имеются фактические данные, указывающие на возможную причастность лица к совершению преступления. А значит, тогда же лицо наделяется статусом подозреваемого.

Тем не менее необходима дальнейшая дифференциация условий проведения подобного задержания. Помимо заранее спланированного целесообразно было бы выделить и проведение задержания как неотложного следственного действия. Если вести речь о задержании как о неотложном следственном действии, то следует сначала разобраться в случаях, как, по нашему мнению, оно должно проводиться до возбуждения уголовного дела.

Согласно действующему УПК оформление протокола задержания до возбуждения уголовного дела не запрещено, но и прямо УПК не предусмотрено. Поэтому на практике вопрос о составлении протокола задержания и о возбуждении уголовно дела решается одновременно. Хотя фактическое задержание зачастую проводится до возбуждения уголовного дела в результате предупреждения и пресечения сотрудниками органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, деяний, содержащих в себе признаки преступления. Зачастую бывают ситуации, когда лицо задерживается в административном порядке, а уже потом выясняется, что оно совершило уголовное преступление. В подобных случаях сотрудниками правоохранительных органов проводится захват с поличным и доставление лица к следователю или в орган дознания, а потом решается вопрос о задержании лица в качестве подозреваемого. По мнению автора, в этих условиях физический захват и доставление могут и должны проводиться сотрудниками органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность в наиболее разумные и быстрые сроки. Данный порядок должен быть закреплен как в УПК в гл. 12 "Задержание подозреваемого", так и в Федеральном законе "Об оперативно-розыскной деятельности" в гл. 2 "Проведение оперативно-розыскных мероприятий".

Анализ Федерального закона "Об ОРД" позволяет сделать вывод о потребности в дополнении перечня оперативно-розыскных мероприятий, которые бы позволили реализовывать задачи ОРД, закрепленные в ст. 2 Федерального закона, - выявление, предупреждение и пресечение преступлений. Если первые две задачи, которые больше носят познавательный характер, возможно выполнять с помощью имеющихся оперативно-розыскных мероприятий, то "пресечение" (например, "захват с поличным" или "оперативное задержание", т.е. активные действия оперативников, состоящие в лишении лица реальной возможности продолжить совершение умышленного преступления) с помощью указанных в ст. 6 Федерального закона "Об ОРД" мероприятий выполнить проблематично. Именно поэтому необходимо предоставить возможность оперативным работникам осуществлять "оперативное задержание" в рамках ОРД с последующим доставлением задержанного лица в орган дознания или к следователю в целях процессуального оформления задержания. В указанном случае задержание, а равно уголовное преследование и наделение лица статусом подозреваемого, будет начато с момента доставления лица в орган дознания или к следователю, а оконченным задержание будет с момента составления протокола задержания. Указанный алгоритм процессуальных действий должен завершаться вынесением следователем или органом дознания постановления о возбуждении уголовного дела.

Подобная схема задержания применяется и в административном праве. Сравнивая задержание по УПК с задержанием по Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях, следует указать на то, что срок задержания лица по КоАП исчисляется с момента доставления, а лица, находящегося в состоянии опьянения, со времени его вытрезвления, тем самым спорный вопрос о начальном моменте задержания законодательно урегулирован.

Интересным и в то же время нелогичным видится то, что на практике срок административного задержания в уголовном процессе засчитывается в срок задержания подозреваемого. Допустимо ли это?

Думается, что необходимо в подобном случае руководствоваться предложенной выше моделью задержания в рамках ОРД до возбуждения уголовного дела, когда начальным моментом уголовно-процессуального задержания и уголовного преследования следует считать момент доставления лица в орган дознания или следователю. Однако общий срок задержания до получения судебного решения по общему правилу не должен превышать 48 часов.

Таким образом, институт задержания подозреваемого должен рассматриваться участниками уголовного процесса дифференцированно. Необходимо в теории и на практике уметь выделять содержание и форму института задержания для быстрого и правильного раскрытия преступлений, а также обеспечения прав лиц, подвергшихся уголовному преследованию.

Рассмотренные автором положения позволяют сформулировать следующие выводы.
1. При законодательном закреплении процессуальной формы и содержания института задержания лица по подозрению в совершении преступления необходимо всегда учитывать возможность применения дифференцированного подхода при их реализации на практике. То есть необходимо законодательно предусмотреть различный процессуальный порядок задержания лица на различных этапах уголовного судопроизводства: до возбуждения уголовного дела и после возбуждения уголовного дела. Именно благодаря такому подходу органам, осуществляющим ОРД, уголовное преследование, удастся избежать процессуальных нарушений, а также удастся обеспечить права задержанных лиц в целях быстрого, правильного и полного пресечения и раскрытия преступлений.

2. Предлагается считать начальным моментом осуществления задержания лица по подозрению в совершении преступления при наличии возбужденного уголовного дела - фактическое ограничение прав лица (физический захват), а до возбуждения уголовного дела - доставление лица органу дознания, дознавателю, следователю или прокурору.

3. Исходя из логики вышесказанного, уголовно-процессуальное задержание могут осуществлять только определенные ч. 1 ст. 91 УПК государственные участники - орган дознания, дознаватель, следователь и прокурор. Автору представляется недопустимым расширение указанного круга лиц.

4. В целях устранения правовых противоречий и пробелов, связанных с осуществлением деятельности по физическому захвату и доставлению, необходимо предусмотреть в ст. 6 Федерального закона "Об ОРД" дополнительные оперативно-розыскные мероприятия ("оперативное задержание", "оперативное доставление"), которые позволили бы более полно и быстро реализовывать закрепленные в ст. 2 Закона задачи оперативно-розыскных органов по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений.

5. Автором также предлагается материалы, полученные оперативно-розыскными органами в результате осуществления "оперативного задержания" или "оперативного доставления", использовать в качестве поводов для возбуждения уголовного дела, а также в качестве оснований процессуального задержания лица, а. следовательно, и наделения лица статусом подозреваемого.

Карцев А.В.